Возможна ли смена власти в Иране?
Насколько вероятно падение исламского режима в Иране, и замена его каким-то другим?
Иранская оппозиция, базирующаяся за рубежом, но имеющая определённый круг сторонников в Иране, состоит из трёх частей. Первая, долгие годы самая активная и многочисленная группировка, ведущая вооружённую борьбу с Исламской республикой – Организация моджахединов иранского народа (ОМИН). Эта организация, отдалённо напоминающая русских эсеров начала ХХ века, исповедует идеологию «исламского социализма» – комбинацию марксизма с идеями левонастроенных шиитских богословов.
С 1965 года ОМИН вела партизанскую борьбу против шахского режима, а с 1981-го – с Исламской республикой. Во время ирано-иракской войны ОМИН воевала на стороне Ирака (чем сильно ухудшила отношение к себе в Иране), и совершила множество масштабных террористических актов. Однако со временем организация была ослаблена репрессиями, а её когда-то высокая популярность упала из-за того, что внутри царили очень жестокие нравы. В настоящее время остатки ОМИН, вероятно, действуют под руководством израильской разведки, но сама она, как политическая структура, не имеет в Иране ни серьёзного влияния, ни перспективы.
В Израиле и среди правых сил на Западе поддержкой пользуется Шахская ассамблея Ирана («Тондар», то есть «гром») –движение монархистов. Его «лицом» как раз является наследный принц Реза Шах, регулярно выступающий с обращениями к иранскому народу. Монархисты имеют какое-то влияние в Иране: во время протестов 2010-2020 годов демонстранты часто использовали монархические лозунги. «Тондар», созданный бежавшими от революции офицерами и сотрудниками шахских спецслужб, совершил множество диверсионных и террористических актов, не развившихся, впрочем, в массовое партизанское движение.
Несмотря на то, что монархисты имеют некоторую поддержку, трудно ожидать, что эта поддержка станет массовой, и приведёт к замене Исламской республики обновлённой монархией. Хотя бы потому, что с момента крушения монархии прошло 46 лет, и большинство иранцев имеет о монархии весьма смутные представления. А лидеры монархистов для иранцев – лишь кучка эмигрантов, призывающих их к восстанию из уютных кабинетов Нью-Йорка и Парижа.
Важно, что «Тондар», по сути, стоит на антиисламских позициях (большинство его руководства вышло из ислама и приняло
зороастризм – доисламскую религию персов). Это отталкивает даже оппозиционно настроенных и светских иранцев, опасающихся радикального разрыва с традиционной религией иранцев.
Самые значительные антиправительственные группировки национальных меньшинств – курдские Демократическая партия и Партия свободной жизни, а также белуджское партизанское Движение народного сопротивления («Джундалла»). Есть оппозиционные группировки и среди азербайджанцев и хузестанских арабов, но они малочисленны и маловлиятельны. Получая помощь из-за рубежа и пользуясь определённой поддержкой населения, курдские и белуджские партизанские группировки способны дестабилизировать ситуацию и создать сложности иранской власти в Курдистане и Белуджистане, но не более того.
Центральная власть Ирана контролирует экономику, людские, материальные и финансовые ресурсы, достаточные
для того, чтобы не дать партизанам захватить окраинные провинции. Об объединении и совместной победе этих группировок над иранской армией и спецслужбами говорить несерьёзно. Радикальная оппозиция в Иране слишком слаба, чтобы сокрушить Исламскую республику и взять власть. Хотя при продолжении войны и общей дестабилизации ситуации в стране оппозиция способна расшатать обстановку в стране ещё сильнее.
Представляется, что на Западе и в Израиле делают ставку не на боевиков ОМИН и «Тондар», и не на принца Пехлеви, а на умеренное крыло элиты Исламской республики, готовое договариваться о мирном сосуществовании. Но это отдельная тема.
Текст подготовил: историк, политический аналитик Евгений Трифонов
Озвучила: Лилия Малчевская
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
