Капитализм в России: что удалось построить за 30 лет и куда движется страна
Россия выбрала курс на строительство капитализма 30 лет назад, но многие граждане оказались разочарованы результатами, которые достигло государство. Открытые границы и возможность путешествовать по всему миру дали людям понять, что российский капитализм совсем не похож на немецкий, американский, турецкий или даже индийский.
Все эти годы в мире развивалась теоретическая концепция различных моделей капитализма. Поначалу она анализировала только развитые рыночные экономики, рассматривая отличительные особенности в организации финансовых рынков и рынков труда. Концепция показала две основные модели: либеральную рыночную и координированную. Первая модель характерна для англосаксонского мира, а вторая для континентальных европейских стран, уточнил Forbes.
Либеральная модель предполагает единые правила абсолютно для всех экономических агентов, компаний, фирм и корпораций. Государству отведена роль некоего стражника, который сидит на вышке и молча наблюдает, как игроки выполняют правила. Оно вмешивается в процесс только при условии наличия элементов нечестной игры. Для развивающихся стран эта модель означает одно: полное отсутствие шансов победить в схватке с глобальными корпорациями, которые снабжены передовыми технологиями, лучшими специалистами, а также имеют доступ к крупному капиталу.
Таким образом России, нуждающейся в догоняющем развитии, подошла только модель, в которой государство активно участвует в промышленной и экономической политике. В этом выборе сыграла роль и внешняя политика. В начале XXI века Россия была готова скооперироваться с Западом, но в 2004 все надежды местной элиты сменились разочарованием. Ключевым фактором стало расширение НАТО на Восток, которое разумно посчитали прямой угрозой.
Несмотря на заверения лидеров западных стран, которые в 1990-е годы обещали, что не будут расширять НАТО за счёт восточноевропейских стран, всё на практике вышло иначе. Стоило только России завершить вывод войск из ГДР и других восточноевропейских стран, как началась подготовка к приёму в НАТО Венгрии, Польши и Чехии. Американское руководство настолько сосредоточилось на расширении НАТО, что не уделило внимание опасностям этого пути и влиянию их выбора на оставшиеся у России варианты действий.
России пророчили полную изоляцию в Европе, поэтому страна была вынуждена поставить своей главной целью обеспечение национального суверенитета. Выбор можно считать правильным, если бы не качество местных элит и самого государства. Власти ввели ограничения, нормы и правила для общества и бизнеса, но сами не желали им соответствовать.
В 2006 году кремлёвские политтехнологи предложили концепцию энергетической сверхдержавы, предполагая, что страна не сможет победить в технологической гонке. Власть поняла, что за счёт этой модели сможет обеспечить необходимый уровень жизни россиян за счёт экспортных доходов, а также получит рычаги давления на Запад, который будет зависеть от российских энергопоставок. Но кризис 2008 года показал неустойчивость этой модели. Оказалось, что цены на энергоносители могут падать, а политика Евросоюза будет иметь главной целью снижение зависимости от российских поставок.
Первой серьёзной реакцией на эту проблему стала модернизация. Был создан механизм поддержки инноваций и красивый на бумаге проект «Сколково». Также власти провели реформы в системе госуправления и заявили об ограничениях силового давления на бизнес, который многие годы жаловался не невозможность спокойной работы. Изменения произошли и во внешней политике: было принято решение перезагрузить отношения с США и присоединиться к ВТО. Страна продолжила интегрироваться в мировую экономику, справедливо отстаивая выгодные для себя условия.
Политический кризис 2011/12 годов прекратил эту модель и развернул внешнюю политику, как и экономический курс. Россия перешла к критике монополярного мира и западных ценностей, начав отлавливать иностранных агентов и подавлять оппозицию. Рост экономики замедлился, а ужесточение бюджетных ограничений привело к необходимости патриотической мобилизации, приведшей к присоединению Крыма в 2014 году. Это привело к глобальному недовольству мирового сообщества и международным санкциям, что стало точкой невозврата в политике. Если раньше отношения с Евросоюзом и США были волнообразными, то с этого момента Россия подверглась конфронтации.
Блокировка поставок с Запада показала, что страна напрочь лишена собственной промышленности и технологически целиком зависит от импорта. Кремль перестал верить чиновникам, обвинявших в срывах госпрограмм всех, кроме себя, и потребовал исполнять программы импортозамещения.
Сама модель, в которой рынком управляет государство, вызывает некоторые сомнения. С одной стороны, она улучшила качество госуправления. С другой — она имеет явный крен в сторону обеспечения безопасности государства. Выстроенный курс больше напоминает иранскую модель осаждённой крепости. Опыт Ирана показал, что таким образом можно обеспечить устойчивость политического режима. Но доходы на душу населения в арабском государстве лишь в 2017 году превысили уровень 1979 года.
Выбранная стратегия показывает, что скорее всего Россия проиграет развитым странам в экономической гонке и откатится на политическую периферию, считают аналитики Forbes. В худшем случае всё приведёт к нарастанию напряжения внутри страны, которую втягивают во внешние конфликты, и банкротству всей системы управления. Это значит, что могут повториться события 1991 года. Выйдет ли из них Россия обновлённой и сильной — вопрос.
