Ресоветизация российского кинематографа – это «эффект «Чебурашки»»
Современный российский кинематограф переживает «ресоветизацию», всё чаще обращаясь к сюжетам, уже воплощённым в советском искусстве. Коммерческий триумф этого «парада римейков» связан с фильмом «Чебурашка» Дмитрия Дьяченко, занявшего 20 место в мировом рейтинге самых кассовых фильмов 2023 года. Он представляет собой готовую формулу успеха современного семейного кино: положительные смыслы и культурные символы советской эпохи, понятные для зрителей всех возрастов. Фильм резюмируется фразой раскаявшейся старухи Шапокляк: «Не бизнесом надо было заниматься, а сыном».
Семейные ценности побеждают капиталистические. При полной поддержке зала. Услышать эту фразу с отечественных экранов было бы невозможно ещё несколько десятков лет назад, а в средне- и позднесоветское время у массового зрителя она вызвала бы только снисходительную улыбку, как проявление набившей оскомину коммунистической пропаганды. Но современное российское общество является более советским, нежели советское, и более социалистическим, чем социалистическое, – в смысле своих нереализованных интенций. Именно поэтому зритель восторгается этой фразе.
Успех «Чебурашки» породил жаркие споры. Среди множества критических замечаний по его поводу прозвучало, пожалуй, и самое верное: главный герой фильма – не такой, как в советском мультике. С этим можно согласиться. Чебурашка в фильме действительно не тот. Но ведь и Гена не тот. И Шапокляк. И социальный мир, изображённый в фильме. И авторы фильма не те, и зритель, по большей части.
Однако эти констатации приводят к вопросу: а можно ли воспроизвести советские смыслы и образы спустя десятки лет в их первозданной чистоте? Символы можно распечатать на футболке, но будет ли под оной биться сердце советского человека – точь-в-точь такое же, как десятки лет назад? История есть процесс поступательный, а не попятный, так что это невозможно. Поэтому современное обращение к советским смыслам и символам неизбежно будет их изменять: само общество уже «не то». Воспроизводимые в новых условиях образы уже по определению «не те». Если бы в фильме появились новые, «зюгановские» пионеры, смогли бы они быть так обаятельно высокомерны, как в старом мультике? Высокомерны – возможно, но так обаятельно – вряд ли.
Главным в фильме являются не изменения героев советского мультфильма. Главное – что они захотели стать человечными. Этому и аплодировали миллионы современных зрителей: в каждом из них фильм разбудил либо Чебурашку, либо Гену, либо Шапокляк, одинаково нуждающихся в человечности. Но таков гуманистический пафос исходного материала. В совпадении с ним – несомненная удача фильма. В этом состоит «эффект Чебурашки»: фильм зрителю понравился не в силу каких-то особых художественных качеств, а за счёт советского источника, использованного в силу массовой ностальгии по советской эпохе.
Вот ещё один, менее удачный пример такого эффекта: новая экранизация «Бременских музыкантов» режиссёра Алексея Нужного. Очевидно, что создатели сознательно ориентировались на мультфильм 1969 года, позаимствовав из него многие образы. При этом, правда, они несколько раз неоправданно отошли от первоисточника. К примеру, у Трубадура брюки не клёш, новая Атаманша совсем не похожа на образ, взятый советскими мультипликаторами у героини Нонны Мордюковой в «Женитьбе Бальзаминова» и так далее. Но главный просчёт этого фильма – в сценарии.
В мультфильме Принцесса убегает из дома, влюбившись в Трубадура, и тот открывает для неё мир богемно-хипповой свободы. Эстетика, образы главных персонажей и сам пафос советского мультфильма отсылают зрителя в психоделическую эпоху 60-х. При этом романтические поступки героев логичны и понятны всякому, кто знаком с атмосферой того времени. В фильме же причины бегства Принцессы неясны: в Трубадура она влюбляется много позже. Поэтому из романтического персонажа она превращается во взбалмошного подростка. В итоге вместо хипповой сказки о романтической свободе зритель получил сказку об инфантильной принцессе и не очень удачном (судя по оригинальным трекам) музыканте, то есть сказку, лишённую возвышенного смысла первоисточника.
Несмотря на это, фильм зрителям понравился: за 11 дней нового года его посмотрели более шести миллионов человек. Но отнюдь не по причине выдающихся художественных качеств! Снова сработал «эффект Чебурашки».
Ничего более выдающегося, чем советское искусство, постсоветское общество не создало – вот о чём говорит этот эффект. Зритель поменялся. Он требует «советских» смыслов, а кинематограф остался таким же, как в пореформенное время: коммерческим «Голливудом на минималках». Его деятели способны создать продукт, но лишены таланта создавать мудрое и светлое искусство. Поэтому предпринятая кинематографическими генералами «ресоветизация» обоснована лишь коммерчески, но не содержательно. Она формальна. Приготовимся к тому, что с «эффектом Чебурашки» мы не расстанемся ещё долго.
Текст подготовил: кандидат философских наук, доцент Уральского государственного педагогического университета Андрей Коряковцев
Озвучил: Павел Русский
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
