Маршруты, ресурсы и климатическая ЧС: роль НАТО в современной геополитике Арктики

На фоне призывов западных аналитиков к тому, чтобы НАТО выработало ясную политику в отношении Арктики, альянс колеблется между укреплением своего присутствия в регионе и осторожностью, чтобы не допустить эскалации с Россией. Об этом сообщила журналист бразильской газеты Toda Palavra в Москве Синтия Шавьер.

Экологическое и экономическое значение Арктики

Арктика нагревается почти в четыре раза быстрее, чем средний показатель по планете, что ускоряет таяние криосферы и ежегодно вносит примерно 0,86 миллиметра в повышение среднего уровня моря (МГЭИК, 2023). Этот процесс изменяет атмосферные модели в северном полушарии и делает обширные территории уязвимыми к экстремальным климатическим явлениям.

Одновременно регион хранит 13% неразведанных мировых запасов нефти и 30% газа (USGS, 2008), а также никель, медь и редкоземельные элементы. Сокращение площади морских льдов делает реальным использование Северного морского пути, который может сократить путь Шанхай–Роттердам на 40% по сравнению с маршрутом через Суэцкий канал (The Arctic Institute, 2024).

Эти факторы усиливают борьбу за подводные территории: Россия, Канада и Дания претендуют, например, на хребты Ломоносова и Менделеева. Вопросами разграничения занимается Комиссия по границам континентального шельфа (CLCS). Параллельно действуют такие форумы, как Арктический совет, который координирует экологическую политику, и Баренцев/Евро-Арктический совет, занимающийся экономикой и инфраструктурой. Баланс между освоением и сохранением природы зависит от международных режимов и двусторонних соглашений, например, договора 2010 года между Россией и Норвегией о морской делимитации.

От холодной войны к периоду после 1991 года

С 1945 по 1991 год Арктика стала одним из ключевых направлений стратегического соперничества Восток–Запад. Для Советского Союза Северный флот и базы на Кольском полуострове, Новой Земле и Земле Франца-Иосифа были частью доктрины «бастиона», которая обеспечивала безопасные маршруты для атомных подводных лодок с баллистическими ракетами в Баренцевом море (SWP, 2022). НАТО, в свою очередь, сосредоточило усилия на контроле выхода этих лодок через рубеж GIUK (Гренландия–Исландия–Великобритания) и построило систему раннего предупреждения DEW и NORAD для отслеживания ракет. Учения, такие как Mainbrace (1952) и Northern Wedding (1978–86), должны были демонстрировать способность блокировать Северную Атлантику.

Однако внутренние разногласия сдерживали совместные инициативы альянса: Канада опасалась, что создание постоянных баз НАТО в Северо-Западном проходе подорвет её суверенитет (Huebert, 2024), тогда как Норвегия настаивала на частых учениях и заблаговременном размещении союзной техники, но придерживалась политики «никаких иностранных баз, никаких ядерных вооружений» (Tamnes, 1991). Распад СССР временно снизил российскую морскую мощь и позволил создать площадки для сотрудничества — это подготовило почву для Арктического совета в 1996 году. Но передышка оказалась короткой: с середины 2000-х Россия начала восстанавливать свою арктическую инфраструктуру.

Геополитическая значимость Арктики в третьем десятилетии XXI века

С 2006 года Россия возобновила работу аэродромов, таких как Нагурское (Земля Франца-Иосифа) и Алыкель (Новая Земля), модернизировала порты и радиолокационные станции в Арктической зоне Российской Федерации и начала проводить регулярные учения с артиллерией и противокорабельными ракетами (SWP, 2022). Перелом наступил в 2022 году, когда началась Специальная военная операция на Украине, что резко повысило напряженность между Россией и Западом.

В марте того же года семь государств Арктического совета объявили о приостановке сотрудничества с Россией (Government of Canada, 2022). Были отменены совместные учения по поиску и спасению с участием России, Норвегии и США (High North News, 2022). Это стало поводом для обсуждений внутри НАТО: от осторожного подхода до предложений о создании совместного командования для Высокого Севера (The Arctic Institute, 2023).

В сентябре 2023 года Россия официально вышла из Баренцева/Евро-Арктического совета, сославшись на враждебность Запада (Arctic Portal, 2023). Одновременно альянс усилился за счёт вступления Финляндии (апрель 2023 года) и Швеции (март 2024-го). Теперь 7 из 8 арктических государств входят в НАТО, что изменило баланс сил в Арктическом совете.

Действия НАТО через арктические государства-члены

Хотя у НАТО до сих пор нет официальной арктической стратегии, альянс действует через государства-члены. Наибольшую роль играют Норвегия, Исландия, Дания и Канада, которая с 2017 года обновила оборонную политику.

Норвегия, уступающая по вложениям в арктическую инфраструктуру только России, регулярно проводит учения и размещает союзное оборудование (High North News, 2025). В Гренландии (Дания) расположена американская авиабаза Туле и сеть сенсоров, контролирующих морское и воздушное пространство рубежа GIUK (OSW Commentary, 2021). Канада усилила свою роль, допустив учения НАТО на своей территории и расширив обмен разведданными.

Финские и шведские морские пехотинцы в 2024 году участвовали в совместных десантных операциях в Норвежской Арктике. Тем не менее подход стран-членов разнится: Канада избегает появления баз НАТО на своей территории, опасаясь утраты суверенитета, в то время как Норвегия и США выступают за более активное военное присутствие.

С приходом к власти Дональда Трампа на второй срок усилились ожидания по поводу роли Арктики в американской стратегии — как через Аляску, так и через объединенное командование JFC Norfolk, отвечающее за защиту трансатлантических линий через GIUK Gap. Уже 21 марта 2025 года НАТО объявило об усилении патрулей в этом районе. А 6 июня было подтверждено, что Норвегия, Финляндия, Швеция, Дания и Исландия переходят под оперативное командование JFC Norfolk, согласовав региональные оборонные планы с общей стратегией НАТО.

Недавние шаги и стратегическая дилемма

Многие аналитики настаивают на том, чтобы НАТО сформулировало чёткую арктическую политику. Альянс уже активизировался: восстановил базы в Скандинавии (High North News, 2025), провёл крупнейшие учения со времен холодной войны (Steadfast Defender 24-90 тысяч военнослужащих, Nordic Response 20-24 тысячи), усилил воздушное командование Норвегии и морское присутствие в регионе (NATO, 2024; Norwegian Armed Forces, 2024).

В октябре 2024 года адмирал Роб Бауэр, председатель Военного комитета НАТО, на конференции Arctic Circle подчеркнул геополитическую важность региона, указал на рост военной мощи России, сотрудничество Москвы и Пекина, а также новые морские маршруты. В марте 2023 года Норвегия, Дания, Швеция и Финляндия подписали рамочное соглашение о создании объединенного воздушного командования и расширении обмена разведданными (Reuters, 2023).

Таким образом, НАТО уже действует в Арктике заметно активнее. Но будущее направление стратегии неясно. Если альянс решит пойти на открытую конфронтацию, усилив базы и патрулирование, это грозит беспрецедентным кризисом с Россией, которая считает подобные шаги прямой угрозой своим интересам в Баренцевом море. Если же НАТО ограничится умеренной позицией, Москва сможет спокойно укреплять военную и промышленную инфраструктуру в регионе.

При этом игнорировать Россию невозможно. Ускоряющееся таяние льдов, экономические возможности Северного морского пути и богатства недр делают диалог с крупнейшим арктическим государством неизбежным, несмотря на текущие политические противоречия.

Библиография

• Специальный доклад «Океан и криосфера в условиях изменения климата» – МГЭИК. Глава 3. Полярные регионы.
• Circum-ArcticResourceAppraisal: Оценка неразведанных запасов нефти и газа к северу от Северного полярного круга. Геологическая служба США (USGS), 2008.
• Хумперт, Мальте. «Будущее Северного морского пути – “Золотой водный путь” или нишевой торговый маршрут». The Arctic Institute, 2011.
• Родриг, Жан-Поль. «География транспортных систем. Полярные морские маршруты».
• Тодоров, Андрей. «Заявка России на арктический шельф и работа Комиссии по границам континентального шельфа, объяснено». Центр науки и международных отношений имени Белфера, Гарвардская школа Кеннеди, 2023.
• Йенсен, Эйстейн. «Баренцево море: Договор между Норвегией и Российской Федерацией о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане». International Journal of Marine and Coastal Law, т. 26, № 1, 2011, с. 151–168.
• Правительство Канады. Совместное заявление о сотрудничестве в Арктическом совете после вторжения России в Украину.
• ArcticPortal. «Россия выходит из Баренцева/Евро-Арктического совета».
• Грициус, Габриэлла. «НАТО и Арктика: последствия для командования и управления». North American and Arctic Defence and Security Network.
• Моттола, Ли. «Арктическое командование НАТО: аргументы в пользу расширения миссии НАТО в Высоком Севере». The Arctic Institute, 2023.
• Эдвардсен, Астри. «Совместные российско-норвежские учения в Баренцевом море отменены». High North News, 2022.
• НАТО. «НАТО завершает крупнейшие учения со времен холодной войны».
• Вооруженные силы Норвегии. «Nordic Response 2024».
• НАТО. «Выступление председателя Военного комитета НАТО адмирала Роба Бауэра на Арктической ассамблее 2024 года».
• Reuters. «Северные страны планируют создать совместную систему противовоздушной обороны для противодействия российской угрозе».
• Объединенное морское командование НАТО. «Морская группа НАТО усиливает присутствие и патрулирование в районе рубежа GIUK».
• Хильде-Гунн, Байе. «Наша цель – сохранить Арктику стабильным регионом». High North News, 2025.
• Быкова, Алина. «НАТО всегда было арктическим альянсом» (часть I и II). The Arctic Institute, 2024.
• НАТО. «Норвегия и НАТО».
• Пол и Швистек. «Россия в Арктике: планы развития, военный потенциал и предотвращение конфликтов». SWP Research Paper 03/2022, гл. 6.1 «Бастион, военные базы и морское ядерное сдерживание».
• Хьюберт, Роб. «Наибольшая угроза для канадской Арктики – это безопасность, а не суверенитет». Hill Times, 2024.
• Тамнес, Рольф. «США и холодная война в Высоком Севере».
• Шиманьски, Пётр. «Борьба в Гренландии. Дания, США и Китай в земле льда». OSW Commentary, Центр восточных исследований, 2021.