Каспийский узел: геополитика, ресурсы и казахстанский нейтралитет
Каспийское море — крупнейший в мире замкнутый водоём, обладающий не только уникальной природной экосистемой, но и колоссальным геополитическим, энергетическим и логистическим значением. В XXI веке оно стало ареной соперничества между пятью прикаспийскими государствами— Россией, Ираном, Азербайджаном, Туркменистаном и Казахстаном, а также внешними акторами: Турцией, Великобританией, Израилем, Китаем и Евросоюзом. В центре внимания— доступ к природным ресурсам, прежде всего газу, и борьба за контроль над маршрутом их транспортировки в Европу. Формально речь идёт о правовом статусе водоёма, а на деле— о перераспределении влияния в регионе.
В августе 2018 года в казахстанском Актау была подписана Конвенция о правовом статусе Каспийского моря, которая закрепила особый режим этого внутреннего моря. Документ установил разграничение дна по секторам, совместное использование водной поверхности, запрет на присутствие вооружённых сил третьих стран, а также необходимость получения согласия всех пяти государств при прокладке транскаспийской инфраструктуры. Этот договор, ставший своего рода «конституцией Каспия», на время снял напряженность и стабилизировал регион. Однако не всех он устраивал. В первую очередь— Азербайджан, Турцию и Великобританию, продвигающих идею ревизии соглашения в пользу свободного доступа к Каспию для транзитных и энергетических проектов в интересах Запада.
В марте 2024 года Туркменистан заявил о намерении экспортировать газ с гигантского месторождения Галкыныш— примерно 27 триллионов кубометров— в Европу через Каспийское море и Азербайджан. Проект транскаспийского газопровода вновь оказался в центре противостояния. Россия и Иран выступили резко против, апеллируя к положениям Конвенции и экологическим рискам прокладки трубопровода по дну моря. Однако за этим стояли куда более весомые причины: опасение утраты энергетического рычага давления на Европу, усиление роли Турции и Азербайджана, и стратегическая угроза присутствия внешних держав у южных границ постсоветского пространства. В этой борьбе всё чаще всплывали интересы Великобритании, лоббирующей энергетические маршруты в обход России, и Израиля, стратегически сближающегося с Азербайджаном.
Когда началась военная операция Израиля против Ирана, на Западе и в Азербайджане царила уверенность, что иранский режим падёт за три дня. Уже к концу июня была назначена закрытая конференция с участием Азербайджана, Турции, Великобритании и ряда других стран, целью которой было пересмотрение правового режима Каспия. Планировалось фактически аннулировать положения Конвенции 2018 года и признать Каспий открытым морем, доступным для внешних государств, прежде всего— в энергетических и транспортных целях. Но военный блицкриг провалился: Иран устоял, а конференция была спешно отменена. В Баку это вызвало раздражение, поскольку срывались тщательно выстроенные геополитические планы, сулившие контроль над энергетическим хабом от Центральной Азии до Европы.
На этом фоне особенно важна позиция Казахстана. С момента подписания Конвенции 2018 года Астана занимает сдержанную и последовательную позицию. Казахстан был одним из инициаторов документа и последовательно выступает за сохранение коллективного и договорного режима на Каспии. Ни одно решение, по мнению казахстанской стороны, не может быть принято в обход консенсуса. Казахстан при этом заинтересован в развитии транзитного потенциала и инфраструктуры, в частности – порта Актау и Срединного коридора, но не выступает инициатором транскаспийского газопровода и не поддерживает политику давления на Россию или Иран. Астана также демонстративно не участвует в кулуарных инициативах, направленных на изменение режима моря без участия всех прибрежных государств.
Такой подход отражает фундаментальный принцип казахстанской внешней политики— сбалансированный нейтралитет. Казахстан стремится быть мостом между Востоком и Западом, а не ареной соперничества. Он демонстрирует пример законной многовекторности: взаимодействуя с Турцией и Азербайджаном, поддерживая логистические проекты, он одновременно уважает интересы России и Ирана и избегает вовлеченности в антииранские или антироссийские альянсы. Казахстан в этой новой Большой игре отказывается быть пешкой, предпочитая играть по правилам, которые сам помог сформулировать.
Таким образом, конфликт вокруг статуса Каспийского моря— это не просто вопрос международного морского права или транзитной инфраструктуры. Это точка пересечения интересов крупнейших государств Евразии, в которой переплетаются энергетика, военная стратегия, дипломатия и идеология. И в этом конфликте Казахстан демонстрирует редкую для региона способность сохранять суверенную и прагматичную позицию, выступая за устойчивость, договорной порядок и невовлеченность в авантюрные схемы силовой переделки региона.
Текст подготовил: публицист Ермек Ниязов
Озвучил: Михаил Волков
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
